Одна продавщица колбасных изделий заставила меня крепко задуматься.
В близь к тому магазину, где она работает, я переехал совсем недавно. Сами понимаете, вскоре мне пришлось идти за колбасой. Без нее я чувствую себя неуютно (пока еще без колбасы, а не без продавщицы).
Уважаемая сударыня, позвольте поздравить Вас с наступившим Днем всех влюбленных и уверить Вас же, что губки Ваши, в полном соответствии с данным Вам при рождении именем, видятся мне никак иначе, нежели двумя сочными ягодками одноименного названия. Видятся же они мне таковыми не только во сне, что хоть и мешает, но странным образом сладко мешает спать, но и в течение всего светового дня, когда мысль о них, а непосредственно о сладости их, также мешает, но уже не спать, ибо днем спать не приличествует активным гражданам, но производить какие-либо действия, не связанные с умозрительным смакованием захватывающих подробностей и вдохновляющих вывертов вышеозначенных губок.
Всепоглощающе надеюсь, что наступит тот благостный день, когда позволено будет смиренному рабу Вашему коснуться губного богатства Вашего своей нижайшей, а также заодно уж и вершайшей губами.1 Утро. Магазинчик сантехники. По стенам развешаны шланги и трубы, на стеллажах и прилавках вентили и заглушки, вдоль стен призывно ждут своего часа унитазы. Продавщица, глядясь в никелированную трубу, оправляет локон. Открывается дверь. Входит мужчина неопределенного достатка, в потертой кожаной куртке. Проморгавшись и привыкнув к полумраку помещения, он бросается к прилавку с мелкими водопроводными чудесами и жадно шарит по ним глазами. Продавщица заканчивает с локоном и томно поворачивается к покупателю.
1 - Только имей в виду, Маша: все, что я буду сейчас говорить, не является моей жизненной платформой и не есть неизбывная правда во веки веков, а всего лишь всякие это слова, которые хочется говорить оттого, что пребываю я в данный момент времени в настроении веселом, если не сказать шаловливом.
Когда-то все мы были белыми и пушистыми. Некоторым везет настолько, что они всю жизнь пребывают в таком состоянии; некоторые пребывают в стойком заблуждении, что они по-прежнему белы и пушисты; но большинство все же осознают, что все течет, все изменяется, в том числе и мы сами, и, бывает, не в лучшую сторону. Иногда такое осознание приходит внезапно, со слезами и болью.
Один знакомый, назовем его Петей, рассказывает, что как-то они с друзьями справляли свои молодые дела, нарушали мелкие безобразия, кутили и дурили. Как водится во все времена среди аристократов духа, дошло и до цыган. Условно, конечно: нынче имеется в виду набрать водки и заказать «девочек».1 Как-то два менеджера оказались не у дел: свет в конторе выключили. Что в нынешних конторах без света делать? Это ж вам не сто пятьдесят лет назад, когда можно было поближе к окошечку пересесть да там и писать, формуляры какие-нибудь гусиным пером заполнять. Нынче так не получится, сами понимаете. Формуляры-то еще, может, и заполнишь, но вот распечатать их – уже никак. Как распечатывать то, что от руки написано да еще и гусиным пером? Никак. Вот два менеджера и заскучали.
1 Одна моя закадычная подружка оказалась самой настоящей ведьмой. Не подумайте, что я ругаюсь, я просто называю ее тем, что она есть. А есть она ведьма. Хотя, грубовато как-то. Назовем ее лучше ведьмовкой. Точно, это ей как раз подходит – и с чертовщинкой, и ласково.
Плохого она мне ничего не сделала, скорее наоборот. У окружающих, конечно, была своя точка зрения: мол, совсем иссушила-загубила парня. Но это всего лишь точка. У нас же с ней целая линия вырисовывалась…