О, дайте, дайте ей свободу!
Она была так терпелива,
Обжегшись о студену воду,
Она скрывала страсть стыдливо.
Я бы стал асексуалом,
Жил бы просто, без забот.
Дело встало лишь за малым...
Дело встало... да - встает!
Чу! Я вас хочу!
* * *
Уста ваши сочны, ядрены ланиты,
Но вы, я надеюсь, меня извините,
Что взор мой, их плавно минуя
И плечи попутно целуя,
Упрямо ползет к вашим персям;
Не то чтобы там интересней,
Но просто настолько гладка ваша кожа,
Что взгляд ни за что зацепиться не может.
Покуда не вскрипнет в финале скольженья
В ложбинке межперсевых напряжений.
© Геннадий Аминов
1
Я стан ее нежно держал,
Словно ствол саксофона,
Как кнопочки все перебрал
Эрогенные зоны,
Я губы истер и язык,
Но не выжал ни звука...
Она, как и эта труба, –
Молчаливая сука.
Ты видела, лукавая, мой вожделенный взгляд,
Скользивший по твоим шикарным формам,
Чуть вспыхнула, довольная, не говоря «нельзя»
Ни взором, ни движеньем ложно-скромным.
И мы с тобой затеяли безмолвный диалог
О судьбах всех красивых женщин мира;
Ты телом говорила, мой был попроще слог:
Вопрос в глазах и в восхищеньи лира.
Всяка минута не есть прожитая напрасно,
Ежели в ней узнаванию место сыскалось.
Штук заковыристых, тайных, к поведанью требных
В жизни богато рассыпано – знай умиляйся.
1
Мы с этой дамой, во всех отношениях славной,
Будто магниты сошлись, напряженные дико,
Быстро сомкнулись, заряды сложив разнополы-…
Нет, – разнополюсные, если речь о зарядах.
Были, конечно, неровны поверхности наши:
Несимметрично бугры на телах размещались,
Тем удивительней промысел мамы-природы,
Что так удачно вписались изъяны друг в друга.