Ох, девчонки, каких только нелепиц я не налепепила в своей сверкающей жизни! Ну и заодно решила купить машину тогда. Когда тогда? А когда увидела, что по улицам ездит кто угодно - от бабушек чуть ли не в пенсне до подростков чуть ли не в шортах. И я подумала: а чего это? с чего это кто угодно ездит, а я что ли не кто угодно?! Значит, я тоже могу ездить, не такой уж, как видно, это геракловский труд и не такой уж прям недоступный отбор на звание водителя, раз даже пенсне и шорты за руль пускают.

Люди встречаются, люди влюбляются, женятся, потом иногда разводятся.
Случилось такое доразумение и со мной. И когда стал я жить отдельно, открылись мне совершенно удивительные вещи!

Казалось бы, чего нас искать? Мы ходим по улицам, ездим в машинах и трамваях, скапливаемся в положенных местах – на разного рода форумах и семинарах, вроде «Влияние транслитерации на колебания эфира». Словом, вот они мы, приходите, спрашивайте, чего объяснить.

Меня некоторые друзья пинают, или как правильно говорить – пеняют? Ну тогда буду научным языком: меня некоторые друзья пеняют, что я дам принимаю в таком неприкрашенном жилище.
Если с внешней стороны посмотреть, то да, конечно: обои старые, ковер старый, да чего там – сами стены даже старые. Нет, ну постель-то, которая ложе любви, она же диван, она нормальная. Диван сам немножко старый, это безусловно, потому что как ему новым оставаться, когда мне самому уже много десятков. Но я зато всегда простынь стелю новую. Ну в смысле не ту, на которой обычно сплю, а которая специально лежит постиранная на случай прихода дамы. В этом отношении я чистоплотный.

А интересно, наверное, быть лифтом.

Вот ты висишь, весь погруженный в себя и шахту, думаешь о чем-нибудь там, о неопределенности какой-нибудь, о какой-нибудь недосягаемости, о стрекозах, например. Вдруг – кынь! зовут, требуют. Хочешь, не хочешь, а поспешаешь, не особенно торопясь, конечно, солидность соблюдая. Ползешь, скажем, вверх. Кынь, кынь, стоп. Раскрываешься: добро пожаловать.

Ой, девочки, я тут вдруг заметила – весна же! Вот ждешь ее, ждешь, а подкрадется – как умелая партизанка. Вроде вышла, как обычно, пошла по своим проблемам решать, чувствую – ногам как-то неуютно. Прислушалась – точно, влага копится в сапогах. Откуда?! Огляделась, а кругом-то лужи, капель, птички свистят радостно! Чему, казалось бы радоваться, когда у меня такая сырость? Видимо, птичкам сырость нипочем.

Внимая многочисленным стонам со всех уголков нашей необъятной планеты, я не могу остаться равнодушным и говорю: хорошо, я согласен спасти мир, но вынужден поставить несколько условий.

Уважаемые товарищи в дружеских посольствах каких-нибудь дружественных стран. Не обижайтесь, пожалуйста, что пишу сразу в несколько разных экземпляров, но уже мне просто невмоготу и без разницы. Здесь, у нас, у женщин, как бывает при разводе с плохим мужем: неважно, к кому уйти, главное – от кого. Так вот я, Элеонора Полупупикова, хочу уйти от своей страны, грубо говоря, развестись с ней, так как она меня не любит.