Вот, уважаемая общественность, по решению Межправительственной морской организации от 1977 года привлекаю ваше внимание к проблеме сохранения морей и их биоресурсов. И должен я рассказать вам о пользе морей и океанов для человека, а также о том, что каждый житель планеты Земля может сделать для их сохранения. И не то чтобы меня кто-то обязал, но как ответственный человек чувствую, что должен. Ведь море – это ж колыбель наша. Вышли мы из него еще в те времена, когда себя не помнили. Ну, то есть, что игрушечный автомобиль у меня в детстве был из чугуна – помню, а что из моря я выходил – не помню. И даже если пристать с расспросами к какой-нибудь старожительнице, празднующей свое стодесятилетие, то и она вряд ли вспомнит, откуда у нее жабры росли и какая была температура песочка на том пляже, на который она в детстве вышла из моря. Потому что вышла не она, и даже не ее прапрапра, а ее тысячи раз пра – вот с кого спрашивать надо.
А спросить бы ее надо вот о чем – на кой ляд?! На кой ляд она покинула ласковое море и обрекла нас на земные, сухопутные страдания?! Чего ей в пучине океанской не понравилось? Что, планктона ей не хватало? Или течения подводные слишком холодными показались? Или берег кто-то медом намазал? Или она думала так: «Вот, мол, выйду сейчас прогуляться, а у деток моих, глядишь, и жабры поотпадают, и понастроят они тогда заводов и фабрик, материи наткут и автотрассы проложат, чтобы мне на старости лет было во что одеться и по чему прокатиться!» И выползла она на брег песчаный, брезгливо плавниками опостылевшими перебирая, и поползла в сторону прогресса пресловутого. И ведь ни один подлый птеродактиль не клюнул ее в темечко, чтоб одумалась! Хотя, с другой стороны, может, и клюнул, и не ее одну, может даже, тысячи заклевал. Но ведь тягу к светлому не остановишь. К тому же из моря столько наших прапра повылазило одновременно, что птеродактилей на всех не напасешься. Клювы, как говорится, коротки.
А теперь давайте представим, как распрекрасно бы нам жилось там на дне. Это вам не горьковское «на дне», где часть сухопутных настолько заэксплуатировала другую часть, что последним только и остается упиваться гордым звучанием слова «человек». А что в нем гордого? Назовите по пунктам предметы нашей гордости. Глаз – он у орла вострее, нюх – у шакала, челюсти у любой шавки посильней смыкаются. На двух ногах ходим? И медведь в цирке ходит, но что-то не сильно этим гордится. Шерсть у нас вся почти пооблазила? Так если бы мы в море до сих пор жили, она бы даже и не вылазила никогда – были бы все гладкие, как дельфины. Колесо изобрели? Так это от слабости: если бы умели, как слоны, хоботом бревна перетаскивать или бегать, как гепарды, зачем бы оно сдалось нам, это колесо? Что еще? В космос летаем? Тоже не от хорошей жизни. Ну вот зачем, например, киту, у которого все в жизни хорошо, в космос летать? Все, что ему нужно, он и так знает. Рот открыл – покушал, воздуху надо – всплыл, пришла пора наследством обзавестись – песню спел на ультра-частотах. А надоело все – договорился с товарищами и выбросились все вместе на берег. И чем ему хоть в одном из этих действий космос может помочь? Да ничем. А мы же все ковыряемся чего-то, в микроскопы да телескопы разглядываем. На себя надежды нет, вот и надеемся на какое-то такое сверхзнание, которое в космосе валяется бесхозно и жить нам поможет. Рыщем, рыщем по планете и окрестностям, придумываем себе новые большие заботы и их малюсенькие, многочисленные, но частичные решения, а жизнь легче не становится.
А в океане – ведь какая там моральная чистота была бы, если бы мы, человеки, все эти миллионы лет не по суше барахтались, а пребывали бы в колыбели своей! Откуда бы там было взяться нашим нынешним человеческим порокам – коварству, хитрости, подлости и прочим махинациям? Где бы мы там, к примеру, строили финансовые пирамиды, если под водой никаких финансов? Чьи бы заводы приватизировали, когда даже распоследний дурак не стал бы строить завод под водой? (Потому что трубам дымить было бы затруднительно.) Кто бы распределял надбавочную стоимость, хоть по Марксу, хоть не по Марксу, если все бы на нее плевали соленой слюной? Мол, какая стоимость, милай, – я животное морское и пользуюсь благами моря как и сколько захочу, без всякой надбавочной или любой другой стоимости!
А козни кому под водой строить? Некому! Если ты сожрал кого ненароком, сгоряча или даже обдуманно, то это не козни, а нормальная борьба за сытый желудок, то бишь существование. Но и то, сжирал бы ты не сородичей из своего родного косяка, а совсем другие виды – всяких там кальмаров, медуз или устриц. А главное – не было бы ни повода, ни причин ближнему своему вредить, ведь ни должностей, ни премий под водой не было бы. Какая там должность? Распределять поедание рифа, что ли? А премия какая? Дополнительный пучок водорослей? Глупо. Никому это не надо, поскольку всего в море-океяне в избытке. А если бы ты своего однокосячника подводного поедом заедал, то вредил бы самому себе – косяк бы ослаблял. У нас же на суше... Э-эх, говорить не охота. Мы и объединяемся-то лишь для того, чтобы другое объединение слопать, победить, подавить, блага земные на себя перетянуть.
Но вернемся лучше к морю. В само море, к сожалению, вернуться не удастся, потому как забыли мы давным-давно, где наши жабры и как ими правильно дышать. А вот к морю, хотя бы мысленно, перенестись можно. Опять же, почему человек так любит смотреть на пучину волнующуюся? Да потому как раз, что тоскует он по тому идиллическому подводному покою, который, несмотря на бурные волны, под волнами же и прячется. И сидит сухопутный и несчастный человек у кромки своей колыбели и вздыхает ностальгически по утраченному раю. И благоговеет он перед этой подвижной мощью, которая мощнее всего земного, и хочет быть ее частью, и не может. И некоторые не могут и от этого становятся грустными и светлыми, а другие не могут и злятся, и стараются отомстить океану за свою немощь, и сбрасывают в него всякий мазут, и помои, и окурки, да и просто экскременты. И еще стараются эти некоторые забрать из него все ценное для себя, красоту стараются из него вынуть и пустить в производство. А океан большой и по большей части терпит пока. Иногда только взбрыкнет от надоедливости нашей, буркнет недовольно – глядь, цунами образовалось. Еще дернется почесаться от наших укусов блошиных – глядь, ураган завихрился. А мы не успокаиваемся, хотим его по капельке вычерпать. И те, которые грустные и светлые, решили наконец одернуть тех, которые немощные и злые, что теребить океан – нельзя! Вот и придумали День моря. А тут и я нарисовался, чтобы напомнить вам, что этот всемирный день ностальгии по колыбели нашей и по защите ее от нас самих отмечается в сентябре. Так что, дорогие земляне, если вы еще не отметили его самостоятельно, то выберите на свой вкус один день в этом месяце, и торжественно пообещайте себе и нам не бросать в море окурков. Или хотя бы внесите свой вклад в его охрану тем, что минут пять помедитируете на тему моря, мысль свою посвятите ему. И то ему легче будет. Да и мы вздохнем посвободней, поуважительней к самим себе. С праздником, одним словом, с Днем моря.
© Геннадий Аминов