Диктат желудочного сока

«Стоит выйти на улицу, как отовсюду на тебя набрасываются рекламные щиты: «Жуй!», «Ешь!», «Глотай!» С прилавков и витрин призывно таращится еда всевозможных консистенций и оттенков. Невозможно и шагу ступить, чтобы не упереться в разгульную демонстрацию пищевых страстей. Я живу в мире, где все непрерывно лопают и облопываются. Все, кроме меня». Это горькие слова 34-летнего Алексея. «Иногда я думаю, что так и умру, ни разу реально не объевшись», – потупив глаза, признается 42-летняя Марина. «Когда тебе 16 и ты не обжора, это даже трогательно. Но в 37 это выглядит уже смешно и неприлично», – сетует на судьбу Татьяна.

Почему у них закрыты рты

Многих ли угрызают подобные чувства, сказать сложно: статистики нет, а на массовую откровенность рассчитывать не приходится. Похоже, немало взрослых людей живут, не испытывая потребности съесть все, что находится в пределах досягаемости, и страдая от этого как от аномалии, о которой нельзя упоминать на приличном застолье. «Я краснею, когда меня спрашивают, почему я не ем, – говорит 32-летняя Оля. – Ненавижу выражения вроде «аппетит приходит во время еды», «не поваляешь – не поешь», «человек есть что он ест» и прочие, связанные с желудком». Мария защищается силой воображения: «Для всех я играю роль этакой отвязанной эпикурейки – алчно гляжу на еду, шумно облизываюсь, нарочито сглатываю. А сама прячу несъеденное в специально приносимую сумку, а потом выбрасываю. Правду знают лишь две близкие подруги».

«Чревонеугодие взрослого человека в общественном мнении не выглядит добродетелью, – комментирует социодиетолог Андрей Подпоясавших. – Если ты по жизни ловок, хваток и ненасытен, ты должен быть таким и при принятии пищи». «Когда ребенок вырастает и живет отдельно, родители уже не следят, нормально ли он объедается. Разве что на семейных пирах спросят, отчего он так вяло жует. Такие вопросы вызывают отчуждение: выросший ребенок старается избегать родственных сборищ, оказываясь без поддержки близких, и еще больше ненавидит процесс питания», – говорит пищепсихолог Елена Рытвина. «Человек, не запихивающий продукты за обе щеки, особенно, если это халява, вызывает недоумение и раздражение у сотрапезников, – утверждает официант Григорий. – Ему не с кем поделиться своими взглядами на пищеварение, а шире – на жизнь без диктата желудочного сока, и в итоге он попадает в изоляцию».

«Я не знаю, почему я не такая, как все, – раздражается Оля. – Когда я была помоложе, ждала, что когда-нибудь я встречу «ту самую», «единственную» еду. Но годы шли, а все по-прежнему было пресным, каким-то пустым и неинтересным. Мне казалось, что я еще не готова, не пришло время… Я была наивной идеалисткой, ждала каких-то небывалых яств, надеялась, что вот тогда-то и объемся наконец. В тридцать я совсем перестала думать о еде и целиком посвятила себя работе. Теперь у меня ощущение, что я что-то упустила…»

«Чтобы не чувствовать себя неполноценными, они вынуждены придумывать для себя какие-то объяснения: «невкусно», «устал, кусок в рот не лезет», «слишком калорийно, не по мне», «пока не встретил достойного блюда» и тому подобное, – продолжает Андрей Подпоясавших. – Отсутствие обжирательных потребностей они объясняют, например, «преданностью науке» и как бы в доказательство просиживают сутками в библиотеках даже без чебуреков. Дома они старательно избегают кухни, занимаясь чем угодно, только не едой. Это пример так называемого замещающего поведения: когда пробудить аппетит трудно, мы бессознательно переключаемся на другую деятельность, тем самым снимая напряжение и тревогу».

Вопрос слюноотделения

До определенного момента для многих отсутствие обжорства в их жизни не является проблемой. Некоторые даже культивируют злостное недоедание, отстаивая свое право быть полуголодными. Но годам к 30 возникает беспокойство, чуть ли не фобия: «А смогу ли я вообще напхать в себя много еды?», «Нормален ли размер моего желудка?» Человек попадает в круг сомнений, которые могут привести к неприятию жевания как такового, страху проникновения чужеродных питательных тел в рот, пищевод, организм, наконец. К 40 годам душевная боль только усиливается. «Женщины-необжоры зрелого возраста уже не ждут пищевых радостей, – рассказывает Елена Рытвина. – Редко кто говорит: «Я хотела бы объесться». Скорее скажут: «Надо бы подпитать жизненную энергию».

Кто-то ставит крест на своем слюноотделении, боясь разочарований, неспособности справится с тем или иным продуктом. Кто-то следует установкам, усвоенным в детстве: «Не суй в рот, что попало, подожди…» Только забывается, что мама говорила «подожди, пока приготовится суп», помнится лишь то, что надо ждать. Вот и ждут они порой до самой старости. «А ведь слюноотделение вещь такая, – предостерегает официант Григорий, – если его регулярно не провоцировать, оно с годами затухает». «Зачастую проблема не в обжорстве, – уверена сексопищезавхоз Джули Фудер. – Уходя от плотной еды, люди бессознательно уходят от плотного вообще чего-либо – опасаются плотных отношений (в том числе и плотских), плотных контактов (тоже), если это боксеры, то и от плотных ударов. Им легче отказаться от чего угодно, чем ощущать плоть внутри себя – будь то плотный кусок мяса или чья-то плотная судьба».

Избегать или сублимировать

Из всего многообразия причин, по которым люди не хотят обжираться, пищесексосоциологи выделяют пять:

• 1Травмирующие переживания детства (вздутие живота, запор/понос, укоры в том, что «ты все сожрал!»). Стратегия избегания, замещающее поведение позволяют не попадать в похожие ситуации.
• 2Идеализация еды. Романтики сублимируют потребность в перенасыщении, преобразуя ее в другие переживания. Они ждут встречи с блюдом своей мечты.
• 3Культурные предрассудки. Некоторые слои рафинированного населения предпочитают остаться голодными, чем прилюдно совать что-либо в свой изнеженный лже-культурой организм.
• 4Несформированная пищевая идентичность. Человек в детстве не усвоил поведенческие стереотипы своего класса. Это может быть связано и с неосознаваемым вегетарианством.
• 5Низкая самооценка. Человек не чувствует себя всепоглощающим хищником, относя себя скорее к миру флоры. Часто это связано с «эдиповым» комплексом, если в детстве ребенок с ужасом наблюдал, как отец жрет кусками, в то время как он сам едва «клевал».

Как «это» происходит, если вообще происходит

«Это случилось само собой, – рассказывает Зоя. – До того ни на новых годах, ни на корпоративках, ни даже на чужих днях рождений я не ела. А здесь как-то подсел интересный собеседник, причем нетолстый, как-то подсунул мне одну канапушку, вторую… по коленке еще, помню, гладил… потом водочки налил… Словом, проснулась я обожравшаяся и обпившаяся. И главное – никаких отрицательных эмоций! Эта тяжесть в желудке и во всем теле мне понравилась! С тех пор я, как все нормальные люди, лопаю все, что под руку попадет, когда и где угодно. А тем, кто еще опасается, советую – попробуйте. Это так приятно и… питательно!»