Ехали как-то по городу двое в лимузинах, один в черном, другой в белом. Рядом ехали, во всю ширь, благо машин на дороге мало было, да вообще не было – гаишники с мигалками всех разогнали-замигали. А рядом они ехали, чтобы через открытые окна переговариваться. Они же хоть и большие люди, хозяева всякого-разного, а поговорить тоже иногда охота, по-простецки так, через открытое окно лимузина.
– Слушай, ты едва ли поверишь, уважаемый, – говорил один, – но мне явственно захотелось элементарной человеческой жвачки. Откуда это во мне, казалось бы…
– Похвальное желание, – уважительно покачал головой второй. – Есть вот в тебе эта народность, как ни крути. Завидую по-хорошему.
– А что мыслится тебе, – развивал мысль первый, – если взять да и приостановить наш кортеж прям вот здесь, посреди не пойми чего, в гуще не пойми кого, и купить в обычнейшем магазине наиобычнейшую жвачку, каково это будет?
– Как же это, друг любезный? – изумился второй, но не сильно изумился, в рамках своих представлений о приличествующих его статусу степенях изумления. – Непосредственно остановиться и небывалым образом купить? В магазине?
– А хоть и в ларьке! – отважно и несколько даже шапкозакидательски дерзнул первый. – Или как они называются, вот эти будочки с непритязательным товаром для простолюдинов – ларьки же, верно ведь?
– Ларьки, ларьки… – прищурился второй. – Ох уж эти ларьки! Тянут всю экономику взад.
– А что ж так-то? – сдержанно заинтересовался первый. – Непосредственно взад? И каким, позвольте поерничать, методом?
– Так-таки портят народ эти ларьки! – стал горячиться второй. – Ну вот не хочет народонаселение жить цивилизованно: в супермаркеты ходить, по каталогам пропитание заказывать, из ресторанов дымящиеся супы выписывать по кредитным картам – ничего не хочет! Замест того желает оно, народонаселение то бишь, грязные скомканные денежные знаки совать через грязные окошки грязных ларьков в грязные руки грязных продавщиц! И что, по-вашему, можно получить в ответ? Естественным образом вы получаете грязные товары, доход от которых загрязняет карманы грязных торговцев грязным ассортиментом!
– Окститесь, друг мой! Неужто же все настолько длинно и грязно?!
– Ну дык!
– О… – только и смог вымолвить озадаченный пассажир первого лимузина. И задумался. Второй тоже расстроился, но ничего не стал вымалвливать.
– Постой-ка, – что-то сообразил первый. – И вот в таком непристойном месте я чуть было не купил жвачку?!
– Во-во…
– О… ишь как… чуть было не деградировал…
Прошло еще несколько времени, пролетело еще несколько улиц, за бортом осталось еще какое-то количество народонаселения.
– Постой-ка еще раз, друг мой! – встрепенулся первый. – А не про то ли ты мне говорил недавно? Как оно там звучало-то: взять да и бульдозерами постирать все ларьки с лица Земли?
– Ну не всей Земли, – скромно, но с надеждой потупился второй, – но хотя бы с улиц нашего славного города.
– То есть вот так вот взять да и искоренить-таки источник грязи! – воодушевился первый.
– Истинно.
– А что, в этом есть некий даже шарм: искоренить грязь, насадить культуру, так сказать, дымящихся супов!
– Есть одно «но», – осторожно заискал второй. – Само народонаселение против.
– А что так? Что это с ним? Не хочет в цивилизацию окунуться? Отчего же, собственно?
– Дык, мол, подешевле чтоб…
– Ох уж эта мне дешевизна! – с сердцем сказал первый. – Портит она наш народ. Не за теми идеалами он гонится!
– Во-во. Истинно не за теми.
– Работаешь на них, работаешь, обеспечиваешь средствами выживания, напрягаешься со всеми этими активами да акциями – где повыгодней разместить, куда вложить, – а они не ценят наш труд. Опускаются все ниже и ниже в своих притязаниях, все им дешевле и дешевле подавай…
– Во-во. Истинно опускаются.
Задумались оба. Послушали, как шины по асфальту шипят. Но почти ничего не услышали – хорошие шины попались.
– Так в каком же направлении улучшать жизнь нашего народонаселения-то? – вдумчиво спросил первый. – Как их подвигнуть к светлому? Что предлагаешь?
– Так-таки все же бульдозером! – рубанул с плеча второй.
– Ага-ага…
– А уж я тогда возьму под контроль всякую торговлю всяческой жвачкой!
– Ага-ага…
– Уж я тогда прослежу за чистотой денежной массы! Чтоб никаких мятых грязных купюр!
– Ага-ага… Постой, а почему ты?
– Так это… Супермаркеты-то в городе почти все мои, и все чистые. Не то что эти ларьки.
– Ага-ага…
– А я еще построю! Для пущей чистоты!
– Ага-ага…
– И вот тогда уж можно будет при любой поездке, когда вам жвачки захочется, в любом месте приостановить кортеж, да и купить – удовлетворить, так сказать, ваши народные чаяния.
– Ага-ага… А чего это ты на «вы» перешел?
– Так ведь это… ваше решение-то, от него все зависит. Вы же…
– Ну ясно, ясно. Подумаем…
Первый задумался. Второй притих. Так они и уехали. Мигалки стихли, шины, хоть и не шумели, а тоже стихли – вдали, народонаселение возобновило прерванное движение – к ларькам, прочь от прогресса и цивилизации.
© Геннадий Аминов