Что ж, коллеги, пожалуй начнем. Прошу говорить шепотом, руками не махать, курить по одному. Вы все знаете, в каких условиях проходит наше совещание: лишним незачем знать, что мы тут озвучиваем мысли, курим и машем. Пусть думают, что мы разобщены и занимаемся делом.
Повод для нашей встречи, увы, малосимпатичный: одному из нас опять плюнули на пиджак. Не буду говорить дословно кому, а то вы угадаете. Страшно, коллеги, очень страшно. Тенденции в последнее время, как пелось в одной известной песне, с элементами слез. Говоря сухим языком статистики, на нас все чаще плюют. Но должен их предупредить, пока они не слышат: чрезвычайно напрасно! Они думают, что их плевки проходят незамеченными. Ничего подобного. Не мне вам объяснять, как заинтересованно мы эти плевки замечаем, и в каком унылом состоянии лацканы, официально выражаясь, наших пиджаков. Некоторые из вас, я знаю, даже ведут учет и запись. Ну это лишнее, мы и так помним – не каждую слюну в отдельности, конечно, но само отношение.Теперь о частностях. У некоторых из вас может возникнуть вопрос: вот я часто употребляю красочное выражение «они» – а кто они, кто такие эти вообще они? Не будем пока выхватывать шашки на голову, скажем обтекаемо… ну при чем тут плевки, коллеги? Обтекаемо – имеется в виду как бы мы дипломаты, то есть нота протеста, но не по адресу, а так… в принципе, что ли. Ну вы поняли меня, есть у меня такое подозрение. Так вот, они – это такие, которые… да давайте уже без обиняков и других красот природы признаем факт: они плюются! Вот коренное в своей злонамеренности отличие.
Теперь мы. Кто такие соответственным образом мы? Ну, заплеванные лацканы – это понятно, издержки интеллигентности, так сказать. Но всякой интеллигентности когда-нибудь приходит предел! Пусть знают, что у нас все копится и зреет, в том числе и слюни. И, в связи со сценарием, мы мало-помалу выйдем маршем, дайте только дождаться! Ну я же просил не махать руками… зачем еще дополнительно украшать красоту мысли? Что вы так призывно расшалились? Ну о чем вы говорите – какие ответные плевки? К чему эти баррикады? Еще предложите матом ругаться… Говорю для молодых, особенно кто благородством только недавно увлекся: это не наш метод слюноотделения. Как что делать? А достоинство соблюдать – разве не дело, достойное песен? Нет, сейчас петь не будем, многие не в голосе. Но я сбился, давайте продолжать.
Итак, кто мы, а кто они, понятно. Как же соблюсти конфликт интересов в равных пропорциях, чтобы нам было достойно от этого? Давайте разберем конкретный пример, а то многие не понимают, о чем я говорю, есть у меня такое подозрение. Вот возьмем нашу славную Лену – это ей плюнули на пиджак, если кто не знает. Кстати, это подозрительно и неосторожно – ходить в пиджаке для дамы. Зачем так раскрываться? Многие же из них могут подумать параллельно, что пиджак – атрибут власти, и тогда нас вычислят, что мы одного поля руководители. Снимите, Лена… Да нет, не сейчас, а то в чем вы останетесь-то, как будто вас мать родила… Снимите позже и поменяйте на что-нибудь менее кричащее о ваших претензиях. Кстати, может быть, заодно избавитесь от плевков – вряд ли они станут пачкать, даже символически, вечернее платье. А еще лучше – наденьте домашнее все, с фартуком. На него хоть плюй, хоть не плюй – не отличишь. Вот и панацея станет для вас одной. Мужчинам таким камуфляжем пользоваться не рекомендую – слишком забавно. Да и подумают, что вы ведете хозяйство, а это к руководителям не должно приставать.
Что вы там чихнули – что-то спросить хотели? Не время сейчас спрашивать, я еще не сбился с мысли. Да… говорил-то я о тенденциях, вам не кажется? Кажется, есть у меня такое подозрение. Или вот другой случай! С Леной-то мы вроде бы закончили? Ну если нет, то разберемся со временем. Вот другой случай, о котором поведала все та же Лена. Заметили, как часто я произношу ее имя? Вот молодым хочу сказать: стремитесь, чтобы и вас так же употребляли на совещаниях. Это показатель работы. Видите разницу? Вы просто с кислыми минами сидите, а она хоть и с кислой, а постоянно чего-то докладывает, нервничает, кому-то эту мину подкладывает, по научному – продуктивно сетует.
Так вот, Лена рассказала, что некоторые подчиненные имеют наглость иметь личную жизнь, причем имеют ее как хотят. Да нет, не Лену нашу – жизнь свою личную, если не сказать более народно – половую. Дико даже подумать: наш контингент друг с другом спит, в том числе и женится! Более того, они ходят вместе по улицам, кушают за одним столом и даже обмениваются улыбками прилюдно! Как ну и что?! Вот видите опять разницу между вами и нашей Леной? Вам это незначительно, а она чуть ли не плачет. Лена, возьмите платочек у меня в заднем кармане… Ой, щекотно! Но ничего, берите, берите. Я люблю щекотно. А плачет она почему, коллеги? Думаете, переживает за мораль или облик? Да плевать она хотела и на то, и на другое, а по большому счету и на вас с нами, и это ничего, если для дела надо. Ей другое обидно. Ей обидно, что как так? Одни, значит, спят половой жизнью и при этом улыбаются, а другие должны руководить неусыпно, и всей личной жизни – за другими следить, причем без улыбок. Нет, я не сказал «зависть», я сказал «обидно». Ведь это все отражается на трудовых показателях: Лена, когда уследит чего и разнервничается, очень плохо работает. Плохо, Лена, плохо, не возражай. А нервничает она почти постоянно, потому что контингент у нас большой, и обязательно не тот, так этот с кем-нибудь общается. Ну да, может быть, им от этого только лучше, в том числе и по производительности. Но давайте подумаем о Лене – ей каково? А ее показатели для нас гораздо важнее, потому что это она показывает нам их показатели. А если у нее показатели плохие, то она покажет и их показатели плохими. Вот вам и плохая работа всех.
Кто-то скажет: докладывать и закладывать. Да, мы так и делаем. Но сколько можно? Мы уже давно приучили всех, что подчиненные у нас плохие. Но они ведь, получается, постоянно плохие, и улучшаться не собираются. И даже если собираются, то Лена от этого только сильней расстраивается, и показатели ее все равно становятся хуже. А значит, и все показатели. Что вы запутались, что здесь непонятно? Скажу тогда просто: если Лена хреново работает, то она и докладывает, что все работают хреново. А она по-другому не умеет, есть у меня такое подозрение. И у начальства – не к вечеру они будь помянуты, дай бог им здоровья – создается впечатление, что все хреново. А так и есть.
Да, конечно, ей уже много премий навручали за то, что она одна бьется за честь коллектива. Потому что считается, что ее работа такая – показывать, какие хреновые у нас показатели. То есть, позвольте каламбур, чем более хреново она все покажет, тем лучше она работает. Но постепенно этот номер начинает не проходить. Начальство заинтересовалось, почему у нас в коллективе только один нехреновый работник – Лена. А это уже повод для беспокойства.
Теперь непосредственно о слюне. Обратная связь осуществилась: ей плюнули на пиджак. И это тоже показатель. Но другой. Не статистический, не отчетный, а оттуда – снизу, из работников. Кто мне скажет, довольны ли работники, если они плюются? Что? Интересная версия… Вот Женя считает, что работникам свойственно вообще всегда плеваться, а Лена просто попала под струю. Что? Не она одна? Да, согласен, слюны у них много, струя плотная, трудно увернуться. Но не в том ли наша миссия, чтобы маневрировать? Между работниками и слюной, между начальством и хреновой работой, между всем, честно говоря. Маневры – не просто наш девиз, но и образ жизни. Поэтому попрошу и впредь оставаться на своих местах, но уворачиваться ловчей. Женщинам одеться в фартуки, мужчинам быть более стойкими, если надо, даже тупыми, непробиваемыми ни для слюней, ни для идей. Копим взаимность до лучших времен. Помните: наш враг всегда рядом, потому что мы им руководим. Есть вопросы? Расходимся. Руками не машем, говорим вкрадчиво, но доверительно, курить не надо вообще – нам еще долго жить желательно. Да, и вот еще что: Лена, смените пиджак, у вас лацкан уже блестит от частых вытираний, есть у меня такое подозрение.
Станислав БЕЛОНИТОЧНЫЙ.