Вчера во дворе дома, который стоит там какой-то по порядку и еще торцом, Егор и Илюха, увидели кошку, которая жалобно мяукала и смотрела на окно на первом этаже. Егор и Илюха, которые кошек любят и всегда жалеют, взяли и подсадили эту кошку, которая мяукала, на форточку того окна, на которое она смотрела. Кошка, которая мяукать сразу перестала, немножко посидела на форточке, а потом спрыгнула внутрь той квартиры, на окне которой она сидела. А Илюха сказал: а вдруг это не их кошка, а просто тут сидела и сама по себе мяукала. А Егор сказал: а давай немножко подождем – если ее обратно не выкинут, значит, их. А если выкинут, спросил Илюха. Нет, не выкинут, сказал Егор. Даже если это не их кошка, они ее увидят, подобреют и оставят себе жить, чтобы кормить и любить. Они немножко еще постояли, но никто кошек из окошка не выкидывал. Вот видишь, сказал Егор, подобрели. И пацаны пошли домой.
***
Тоже вчера Даша и Наташа тоже шли из школы домой, но не через тот дом, который какой-то там по порядку и еще торцом, а через стадион, который и не по порядку, потому что он один, и не торцом, потому что у школьных стадионов торцов не бывает. Они шли, шли, и вдруг Наташа сказала: а если наш стадион сделают с загородкой, то с нас за физкультуру будут деньги брать? А Даша сказала: не сделают. А Наташа сказала: а если? Когда нас стали охранять и пропуска за это делать, то с нас же взяли деньги. А Даша сказала: это с нас взяли, чтобы нам лучше было. А Наташа сказала: а за деревья с нас тоже взяли деньги, за то что они растут. А Даша сказала: это с нас взяли, чтобы деревьям лучше было. А Наташа сказала: значит, и за физкультуру возьмут. А Даша спросила: чтобы что? Чтобы физкультуре лучше было? Не знаю, сказала Наташа, но если они уже привыкли брать деньги, то скоро точно построят загородку, просто по привычке, чтобы кому-нибудь было лучше.
***
А еще вчера пятеро мальчиков из шестого «б» так играли в теннис на перемене, что у них треснул шарик, но не просто так треснул, а с ужасным таким треском, потому что дежурная учительница на него не просто наступила, а еще и припрыгнула при этом, но припрыгнула не потому, что ей так хотелось, а потому, что эти пять мальчиков так носились вокруг стола, что ее не заметили, и воткнулись в нее с разбегу, так что, хочешь, не хочешь, а припрыгнуть ей пришлось, и тут как раз шарик попался ей под ногу в том месте, на которое она после припрыга приземлилась, вот поэтому и получился такой ужасный треск. Всем было жалко шарик, кроме учительницы. Учительница расстроилась по какой-то другой причине, а может, сразу была расстроенная, ну, в общем, двойки за поведение поставила всем теннисистам.
***
А на прошлой неделе Андрюшкин папа, у которого три сотовых телефона, впервые задумался о том, чтобы отдать ему, Андрюшке, один из этих телефонов. Это Андрюшка так говорит. А когда мы спросили его, откуда он знает, о чем задумался его папа, то он сказал, что знает, потому что он этот один телефон, о котором задумался папа, спрятал. И теперь папа ходит по квартире и бормочет: найду – выкину к чертовой матери. А когда папа собирается выкидывать что-нибудь к чертовой матери, это значит, что он отдаст это Андрюшке. Когда Андрюшка это рассказал, то мы не поверили, что телефон нельзя найти – можно же на него позвонить, он затрещит, ну или там запоет, и его сразу найдешь. А Андрюшка сказал: что я, лох что ли какой-нибудь, я его отключил, я умею. Вот еще пару дней подожду, включу, и пусть находится. «К чертовой матери» я люблю, добавил Андрюшка хитро.
***
Пока других новостей мы сегодня не расскажем. Они есть, но мы пока их не расскажем, чтобы было о чем рассказывать потом. До свиданья.