Дело стало осенью,
Лица стали с просинью,
То ль в них небо отразилось,
То ли от какой другой штуки:
Может от удушия,
Можь, похолодало,
Может, водку кушали
Не ту, которая государственная, а паленую.
Все в природе зычно,
Все периодично,
Всякой вещи свой черед
(А может, и нет, фиг его знает):
Если что-то наступает –
Осень, например, –
Значит, и башка тупая
Знает, что есть такая вещь, как круговорот.
Гляньте-ка пошире:
Три, потом четыре,
После девятнадцати
Сразу идет двадцать, а не какой-нибудь тридцать два.
Так же и повсюду,
Хоть в какой сезон:
Не разбив посуду,
Не соберешь ее осколки (или как там про яичницу?).
В общем, я про осень,
Про печаль и просинь,
Про детерминацию,
Ну и про другие забавные соотношения.
Ведь куда ни глянешь,
Повсеместно – жизнь,
Кто выходит замуж,
А кто вне замужа неплохо трудится.
На полях колхозники
Ходят паровозиком,
То ль картошку промышляют,
То ли какой другой овощ или культуру;
Можь, цыплят считают
(Осенью так надо),
Может, вспоминают,
Куда зарыли урожай, прочесывают, ищут.
Школьники с букетами,
Празднично одетые,
То ль грядущим знаньям рады,
То ли гримасами иллюстрируют, почему alma materно называется.
Может, на их лицах
О процессах скорбь:
Мол, к чему учиться,
Если все равно кругом сплошной алкоголь, никотин и рок’н’рольщина.
Как положено, вдали
Суетятся журавли,
Курлундык хрестоматийный
Испускают так, что охота одновременно плакать и материться с подвывом.
И хозяйственные люди
Тоже курлундычат:
Мол, зима холодной будет,
Надо фондов побольше выбить и разворовать, сколько удастся.
Дворники суровые
Вяжут метлы новые,
Песенку о листьях желтых
Ненавидят, но ничего поделать не могут – напевают.
С отпусков поприходило
Всякое начальство
И с улыбкой крокодильей
Начинают выискивать огрехи у подчиненных, – заколебали!
Словом, на круги своя
Возвращается Земля,
Ну а с ней и все земляне –
Куда денешься, прицеплены мы к ней.
Будут новые этапы,
Тыщу раз бывавшие,
Будем снова тихой сапой
Двигаться по жизни, по осени, по судьбе – по всему.
© Геннадий Аминов