Когда-то все мы были белыми и пушистыми. Некоторым везет настолько, что они всю жизнь пребывают в таком состоянии; некоторые пребывают в стойком заблуждении, что они по-прежнему белы и пушисты; но большинство все же осознают, что все течет, все изменяется, в том числе и мы сами, и, бывает, не в лучшую сторону. Иногда такое осознание приходит внезапно, со слезами и болью.
Один знакомый, назовем его Петей, рассказывает, что как-то они с друзьями справляли свои молодые дела, нарушали мелкие безобразия, кутили и дурили. Как водится во все времена среди аристократов духа, дошло и до цыган. Условно, конечно: нынче имеется в виду набрать водки и заказать «девочек».Приезжают современные весталки, кокетничают по-своему, по-доморощенному, выпивают, закусывают, лишнее из зубов достают при помощи накладных ногтей – одним словом, работают, как в пансионате учили. Тут Петя присматривается... батюшки, одна из девиц – его бывшая воспитанница времен пионерского лагеря! Тогда ей лет двенадцать было, теперь, соответственно, около двадцати трех. Он подзывает ее:
– Ты меня не узнаешь?
А та глазки игриво выкатывает, водит ими по сторонам, губки манерно топорщит, пальчиками шевелит разнообразно:
– А где мы встречались, хы-хы? Такого жеребца я должна была запомнить, хо-хо-хо...
– Ах ты!.. – Петю аж передергивает. – Сейчас я тебе напомню жеребца! Помнишь, как ты в столовой компот пролила и в него же хлеб уронила? А как стенгазету рисовала и вместо зайца нарисовала какую-то рыбу? А как спрашивала, что значит «импозантный» – что это, мол, за импортная поза? Узнаешь теперь жеребца?!
А у нее глаза постепенно выкатываются уже далеко не игриво, а вполне всерьез, и вдруг – слезы ручьем:
– Петя? Петя Николаевич? А-а-а!...
И бежать куда-то в ванную. А чего бежать-то, от себя не убежишь. Ну сели потом, поговорили. Обычная история, неблагополучная семья, злодейка-судьба. И слезы, слезы, слезы.
– То лето было самое-самое лето, – говорила бывшая пионерка. – Даже не знаю, как меня умудрились отправить в лагерь. Ни до того, ни после ни в какие лагеря я уже не ездила, денег у родителей только на выпивку хватало. А какое все было тогда... как в сказке! А теперь я, видишь, какая... И деваться некуда...
Проговорили всю ночь. Пока другие занимались делами взрослыми, они вспоминали юность пионерскую. И не хотелось ничего такого. Как можно – вожатый с пионеркой! В итоге просто напились от избытка светлых воспоминаний да и заснули полусидя.
С тех пор Петя не любит вызывать «девочек». Так только... если другие вызовут.
© Геннадий Аминов