Физический аспект любви

1

Мы с этой дамой, во всех отношениях славной,
Будто магниты сошлись, напряженные дико,
Быстро сомкнулись, заряды сложив разнополы-…
Нет, – разнополюсные, если речь о зарядах.
Были, конечно, неровны поверхности наши:
Несимметрично бугры на телах размещались,
Тем удивительней промысел мамы-природы,
Что так удачно вписались изъяны друг в друга.

2

Как-то с девицей, похожей на радиоволны, –
Нет, ну не внешне, конечно, а так… колыханьем,
Тем, что у волн незаметно, а в ней так маняще, –
Как-то мы с ней увлеклись изученьем вибраций.
«Что есть волна, доносящая крики эфира?»
«Как в пустоте возникают волненья и страсти?»
«Если она сверху вниз, снизу вверх и обратно,
То отчего это все обращается в звуки?»
Полного перечня наших совместных вопросов
Не привести – их десятки нам души сжигали.
Вот почему мы решили их брать за живое,
Сразу касаться на практике, чтоб ощущалось.
Волны ее меж ладоней своих обозначив,
Принялся следовать я их плавнейшим изгибам,
Одновременно вибрацией разнообразя
В целом такой монотонный набор упражнений.
Здесь и случилось то таинство перерожденья
Скучной энергии – из механичной в живую:
Все, что лишь лежа сопело, забилось, запело,
Криком восторга смутив самое мирозданье!

Так что, теперь я уверен – все волны живые,
И не случайно они все на свете пронзают,
Будь то эфир, или космос, иль тело подруги.
(Кстати, ей нравится в том вновь и вновь убеждаться.)

3

Бывает, к самому себе я пристаю с расспросом:
Да полно, было ли все то, о чем воспоминанья ныне
Щекочут самолюбие твое и пробуждают силы организма,
Приличнее которым быть атрибутом брачных лож?

К примеру, помнишь ту красотку у фонтана?
Ну ту, что преднамеренно под брызги подставляясь,
Одеждой мокрой так пленительно облипла,
Что не могла не спровоцировать тебя,
На том же месте, в тот же миг,
На акт любви молниеносный, –
Пусть не одобренный гуляющей толпой,
А также недооцененный суровейшим наперсником порядка,
Который разглядел в порыве вашем обоюдном
Лишь вызов общепринятой морали,
А не служенье высшим идеалам страсти, –
Но все же столь стремительный и сладкий акт!
А тот мужлан! Как возмутительно он вас тогда прервал,
Под улюлюканье беснующихся хамов,
Когда уже вы с ней, исподнее ослабив,
Почти слились с гармонией Вселенной…
Как резок был тот спуск – с небес на землю,
Под тиранию пошлых мыслей, мерзких фраз,
Бессмысленных вопросов типа «Имя? Точный адрес?
А было ли желанье? А согласье?»
Неужто же не видно всякой твари,
Хоть мало-мальски склонной к рефлексии,
Что мы на тот момент и были сутью
Согласного желания, сиречь основой мира?!
И брать за это штраф!? За то, что мы всему основа?!
(Ну, может, не всему… но мирному процессу – точно.)
Да как же поднялась рука того, кто властью был поставлен
Как раз такие вот процессы охранять
И пестовать блюстительно и яро!
А уж касательно того, что кто-то пьян!..
Так это вовсе бессердечный вызов
Богам Олимпа, вкупе и отдельным,
Безоговорочно и прямо завещавшим:
«Без Бахуса Венера зябнет, братцы!»

Так вот, про то себя сегодня вопрошая,
В сомнение беря реальность тех волнений,
Я вдруг бросаю взгляд на подоконник
И, разглядев муслявую квитанцию о штрафе,
С душевным содроганьем, но не без сладкого томленья
Убеждаюсь – было!
(Вот так физические вещи собою доказательство являют
Существованья высших идеалов страсти!)

4

У ней, у той подруги, все сильно выпирало:
Не только грудь и сзади, но и потребность жить –
Не просто как-то серо, но чтоб все восхищались
И предлагали дружбу и нечто вслед за ней.
И я не мог – как физик – остаться равнодушным
К гиперболам желаний, зашкаливавшим в ней.
Мне было интересно создать совместный график
И высчитать сходимость волнистых амплитуд.
Приняв за аксиому зависимость успеха
От счастья в пересчете на чистый алкоголь,
Я предложил наш вектор от водки с пивом строить,
Чтоб в верность результата игривость подпустить.
Она не возражала, лишь сделав оговорку,
Что за константу латекс привыкла почитать.
На том и порешили и, взявшись за расчеты,
Мы дружно приложились к осям координат.
И началась потеха: скакал как белка график,
То высоко взлетая, то ласково скользя.
Но, видно, где-то вкралась ошибочка в расчеты,
Быть может фактор «пиво» недооценен был, –
А только ранним утром, когда я мелко трясся,
Томимый всякой жаждой (духовной в том числе),
И силился припомнить, в чертах хотя бы общих,
Чем кончились потуги, и вышло ли вобще,
То вдруг сильней затрясся, когда увидел резко
Сподвижницу в черченьи графических задач.
И так я долго трясся, что вычурность зигзагов,
Настроенных спонтанно, ушла на третий план.
На первом же возникла щемящая догадка,
Что был бы прозорливей, если б поменьше пил.
А также осенило, что если неразборчив,
Не спишешь все на пошлый научный интерес.

5

Любой мало-мальски натужный ученый,
Реакций цепных теребя алгоритмы,
Их срыв бесконтрольный предвидит с опаской,
С изрядным испугом, но все же – с надеждой.
Вот так же и я, эту даму заметив
И теоретически чуя опасность,
Не смог побороть авантюрных стремлений
С ней вместе с катушек рутинных сорваться.
Стараясь блюсти чистоту изысканий,
Мы белым устлали рабочую область,
И враз приступили к практической части,
А если научно, то – заотношались.
С программой грядущего эксперимента
Ее ознакомив весьма схематично
(Чтоб не провоцировать псевдореакций),
Я атомы стал разгонять до предела.
И в тысячный раз (или в тысячепервый?)
Процессы, что шли нарастая, но плавно,
Внезапно как будто с цепей посрывались!
(Недаром их все же цепными прозвали.)
Нас так разметало! расплющило! сжало!
Такие энергии рвались наружу,
Что я перестал быть сторонне-бесстрастным
И с нею на пару структурно распался!
И там, в этих кущах нейтронов кипящих,
Расщепленных и бесноватых протонов,
Мятущихся ядер и анти-частичек
Я понял: цепные реакции – сила!

А дамочка та (внешне, к слову, – тихоня)
К цепному всему так теперь пристрастилась,
Что лишь намекну, будто я ускоритель, –
Готова все атомы мне предоставить.

6

Законы акустики силу имеют
Не только для труб или, скажем, строений.
Конечно, забавно угукнуть в подъезде,
А также средь гор разораться для смеху,
Но более славно и даже полезно
Путем акустических манипуляций
Заставить откликнуться ласковым эхом
Прекрасную даму, безмолвную прежде.

Однажды, такой озадачившись целью,
Я вышел в сей мир, преисполненный гама,
Истерик столь шумных, что их отраженья
Своим эхолотом ловить не хотелось,
И двинулся в поисках нежных препятствий,
От коих изысканно звук срикошетит.
И вот в тихом дворике между слоями
Сует урбанизма, густыми как масло,
Я вдруг разглядел тонкоструйную дымку,
В которой как будто терялось пространство.
Приблизившись робко, боясь обмануться,
Я первый сигнал очень тихий отправил:
Мол, нет ли у вас, неизвестная фея,
Чуть-чуть огонька, просто так, для сравненья?
И первый же отклик меня обнадежил,
Спокойный и плавный, почти безмятежный:
«Конечно, возьмите». Сквозь тонкие струи,
Тонка и струиста, всплыла эта фраза.
В самом сочетаньи двух слов неказистых,
Как видите, не было явных изысков,
Но переплетясь из фонем в микроимпульс,
Они донесли: «Я готова, дерзайте».

И мы развернули игру в отраженья.
Летали сигналы туда и обратно,
Какая-то часть, безусловно, терялась,
Но на диссонанс мы не сбились ни разу.
В какой-то момент согласясь в ощущеньи,
Что гула избыток в слоях урбанизма,
Мы переместились в мой тестовый центр,
Где более точной настройке предались.
И здесь уж ни звука не вырвалось втуне,
За каждым таились значенья и смыслы,
И каждое эхо в ответ вызывало
Еще пару эх, или ахов, иль охов.

Но главное все ж для того, кто акустик,
Не множественность отражения эха,
А лишь чистота соответствия тона
Тому камертону, что в сердце таится.
Тогда шум и гам, резонансная свалка,
В которую мир с диким скрежетом рухнул,
Уже не имеет не только значенья,
Но, собственно, даже самой звукоформы.

7

Материя любая полна аж под завязку
Молекул, мелких атомов и сочетаний их.
Еще в ней есть присутствие сопротивлений всяких,
Вот этот скоп ни в микро-, ни в теле- не видать.
Поскольку дамы тоже весьма материальны,
Как глина или войлок, а то и Млечный путь,
То кроме миллиардов хитросплетений атомных,
Сопротивлений силы присущи им, увы.

Внеся все эти данные в условия задачи,
Решил я сопромату субботу посвятить.
И как любой ваятель, гончар или ремесленник,
Я знал, что пол-успеха зависит от сырья
(Надеюсь, милым дамам не резанет по слуху,
Ведь выбор слов я выше весьма обосновал),
Вторая ж половина принадлежит удаче.
Вот при таком раскладе я вызвался гулять.
Скажу без проволочек: день выдался ненастный,
И был слегка завышен тот коэффициент,
Что дамам позволяет сбиваться с алгоритмов
И уводить ученых с проторенных путей.
Но все же отыскалась одна, зато какая,
Сторонница научных подходов и интриг.
Лабораторный опыт ей был, как мне, желанен,
И не терпелось вывод из данных получить.
Любезно став  объектом совместных приложений
Стремительных тенденций и направлений сил,
Она в себя вбирала все сжатия, давленья,
Немножечко разрывы, нагрев от тренья тел.
Она крепилась долго… вбирала и вбирала,
Дыша все чаще, чаще, предчувствуя предел.
И он, конечно, грянул, что, впрочем, ожидалось,
Но от того не меньше обоих поразил.
И вот нас, пораженных, раздумья обуяли,
Пока мы отдыхали, подушки разметав:
Что человек всего лишь стандартный отголосок
Тех сил, что по природе блуждают вкривь и вкось;
Что в нем сопротивленья подчинены всецело
Физическим законам и правде бытия;
Что он подвластен тренью, как все объекты мира;
Что сопромат всесилен, а мы лишь матерьял.

Но сделав этот вывод, мы, знаете, не скисли,
Не поддались унынью и не сложили рук.
Напротив, раз за разом от восхищенья тая
Пред мудростью природы, мы потакаем ей.
И пусть такие встречи нам не сулят открытий
По части новых формул в сопротивленьи тел,
Мы все же встречам рады, и выполнять готовы
И старые законы – они так хороши!

© Геннадий Аминов